Жизнь замечательных людей

Говорят, перед уходом она наведалась в дом к Валентино Гаравани. Долго с ним о чем-то спорила, даже сделала несколько набросков на салфетках, которые лежали на подносе возле булочек и кофе. К кофе не притронулась, от булок отказалась обиделась, наверное. Валентине сказал ей, что у него и без нее своих муз предостаточно. Например, болгарская принцесса Розарио - миниатюрная красавица-брюнетка, которая к тому же разрабатывает для него молодежную линию V-Zone. Практичная такая, по-настоящему деловая муза из современных. Ну и еще добрый десяток самых красивых женщин мира - в коронах и без. Гораздо моложе и прогрессивнее, чем она, между прочим.

Он говорил ей все это, темпераментно сотрясая воздух руками, нисколько не смущаясь своего самоуверенного и даже, как ей показалось, пренебрежительного по отношению к ней тона. Не дослушав его, она со слезами на глазах выбежала из этого царства роскоши, которое сама же и создавала много лет назад. Как можно быть таким неблагодарным? Да если бы не она, Муза, этот норовистый итальянец так и остался бы "одним из" римских модельеров, которых в вечном городе пруд пруди. Короля делает свита, а свиту подбирала она.

Ведь это именно благодаря ей, Музе, Элизабет Тейлор однажды "совершенно случайно" повернула на виа Кондотти и увидела на одном из домов скромную вывеску Valentino. Белое платье с декольте так понравилось Лиз, что она тут же его купила и, несмотря на то, что имя модельера было никому не известным, надела на римскую премьеру "Спартака".

А свадебное платье Жаклин Кеннеди? Не она ли подсказала Джекки телефон итальянца с красивым именем Валентинo? Да и сам эскиз этого платья, в котором Джекки потом смотрела на мир с обложек газет и журналов, тоже "нашептала" ему она, Муза.

Нет, что-то с этими людьми происходит - определенно нехорошее. Они становятся практичнее, злее, "экономически выгоднее"...

В те времена, которые Муза называет своими, жили совсем другие люди. И у них были совсем иные представления о моде. Глядя на модные платья, они говорили: это красиво и элегантно. А сейчас, чтобы поговорить о моде, люди пользуются даже не словами, а терминами - тенденции, новации, цветовая гамма, тиражная модель, шоу-румы, байеры...

...Из Италии Муза уехала в Париж. Как бы там ни было это ее город. Город, в котором до сих пор живут ее воспоминания. И красивые сказки.

Грустная история

Эта сказка была первой в ее "Летописи Великих". Она называлась "Коко". Это для прочих и остальных Габриэль была великой мадмуазель Шанель, а для Музы она оставалась веселой и своенравной компаньонкой Коко. Пожалуй, кроме Коко, у Музы больше и не было такой строптивой и дерзкой подруги. Вместо того, чтобы прислушиваться к советам Музы, Коко делала все с точностью до наоборот.

Ну вот хотя бы отучай в балете. Муза притащила ее на один из спектаклей, где блистал несравненный Нижинский, чтобы Коко, вдохновившись его танцем, придумала какое-нибудь восхитительно красивое платье.

В общем-то, на ее месте так поступил бы каждый порядочный модельер. Знаете, что сделала Коко? Тут же после спектакля скроила строгое черное платье - настолько она была раздражена "буйством красок" сидящей в зале публики...

Или хотя бы этот некрасивый случай со своими знаменитыми духами... Муза хотела лишь познакомить их - талантливого химика-парфюмера Эрнста Бо и Коко. Они мило щебетали, делали друг другу комплименты, вдыхали пьянящий аромат Граса... Неизвестно, почему Бо решил рассказать ей о своем секрете придуманном им новом сорте духов. Но слово - не воробей...

Коко распорядилась "полученными знаниями" по своему усмотрению: добавила к ним несколько собственных компонентов и выпустила в флаконе под именем "Шанель N_5". Никаких "соавторов" у запаха не было - единственная и неповторимая Коко Шанель. Вот тогда-то Муза призадумалась серьезно: а стоит ли помогать дальше этой вероломной француженке?

После этого случая в их отношениях образовалась трещина. Неглубокая, но все же...

Наверное, по инерции, без особого вдохновения Муза подсказала Коко еще пару-тройку моделей белых вечерних платьев, скроенных по косой. Неожиданно они пришлись по вкусу в Голливуде - актрисы, одетые в них, в свете софитов выглядели необыкновенно сексуально.

Голливуд: иди туда

Вот именно: Голливуд! Туда-то и решила сбежать Муза от Шанель, становившейся с каждым днем все богаче и противнее. "Я все это придумала, я устроила революцию в моде, я "раздела" женщин, дав им возможность скинуть с себя эти тесные корсеты и неподъемные кринолины. Я! Я! Я! Габриэль Шанель".

Что ж, разделяй и властвуй! Без меня...

Муза перебралась на новый континент. В Голливуде работы оказалось невпроворот. "Вдохновение" работало, как конвейер на фабрике: одень ту, придумай образ этой, изобрети наряд для той...

Они надолго подружились с Марлен Дитрих. Марлен была бесконечно благодарна Музе за придуманный ею образ: девушка в мужском костюме и цилиндре.

Грета Гарбо, а вслед за ней сотни ее поклонниц во всем мире не раз сказали Музе спасибо за оригинальную шляпку-таблетку, которая в 60-е "родилась" во второй раз благодаря Джекки Кеннеди.

Для Кэрол Ломбард Муза придумала шелковую блузу, сшитую на манер мужской сорочки, а для Грейс Келли - жакет-сафари, в котором та снялась в "Могамбо". Брижит Бардо нарядила в полосатые топы и джемпера, а для Риты Хейворт изобрела платье-бюстье - "без верха". В Америке у Музы появились друзья и подружки, и она мило и с пользой проводила время в их компаниях.

Нельзя сказать, что она совсем перестала интересоваться Парижем. Напротив, часто наведывалась в любимый город "по делам". Ее появление там почему-то всегда совпадало с каким-нибудь очередным переворотом в моде, но, лукаво улыбаясь, она объясняла любопытствующим, что ни к New Look Кристиана Диора, ни к победоносному шествию Юбера де Живанши и Ива Сен-Лорана она не имеет никакого отношения. У нее, мол, другие увлечения.

Увлечения

Одри. После "Римских каникул" в это романтическое чудо с глазами олененка и фигурой инженю влюбился весь мир. Грегори Пек, снимаясь в этом фильме с милым и никому не известным созданием по имени Одри Хепберн, по-честному предупредил общественность: за этой девочкой будущее.

Но только после "Сабрины" и "Завтрака у Тиффани" общественность поняла дальнозоркость его предсказания. В мир пришла эпоха Одри Хепберн: глаза, как у Хепберн, прическа как унес, одежда и обувь, как у Одри, - все это копировалось миллионами девушек и приветствовалось их юношами. "Стиль Одри Хепберн" - эти слова стали термином, которым и поныне пользуются модные критики. Ее стиль, говорят, создал Юбер де Живанши. На самом деле в Доме Givenchy произошло гораздо большее, чем "сотворение стиля": Одри и Юбер создали друг друга.

Муза любит вспоминать, как она поначалу "запудрила мозги" молодому кутюрье. Дело в том, что в дневнике Живанши было записано: "Встреча с мисс Хепберн". Вот он и ожидал Кэтрин Хепберн, которая в его представлении не являлась символом элегантности, которую проповедовал модельер. Но когда в комнату вошла девушка в клетчатых брюках и белой футболке с великолепной фигурой, Юбер пришел в еще большее замешательство. Она хотела, чтобы платья для "Сабрины" делал именно он. И настояла на этом, хотя "Парамаунт" собирался заключать договор с Баленсиагой.

Между Одри и Юбером возникло нечто большее, чем отношения просто клиентки и кутюрье. Это был своего рода платонический роман. Он называл ее своей музой. А она понастоящему органично растворялась в его платьях. За костюмы к "Сабрине" Живанши получил "Оскар". Муза, как могла, оберегала их - эту странную пару - двух взрослых и знаменитых людей, продолжавших верить и играть в сказки.

Потом она увлеклась Джекки. Впрочем, тогда ее еще звали Жаклин Бувье. И было в этой девушке что-то необыкновенно притягательное и властное одновременно. Нет, ей не нужна была ни помощь Музы, ни ее заступничество. Казалось, она сама вдохновляла себя и вдохновляла других на создание целых империй. Джекки сама была музой. Только не сказочной и хрупкой, а сильной и практичной. Она была ей ровней. Но подружиться с ней у Музы не было ни малейшего шанса. Разве что подчиниться... Джекки была слишком породистой. И слишком "подходила" к платьям Живанши и костюмам Шанель. Это нравилось Музе, но не нравилось простым американцам, особенно, когда Жаклин Бувье превратилась в Джекки Кеннеди и стала первой леди Америки. Жена американского президента должна одеваться у американского дизайнера, внушали ей в Белом доме. И она "подпустила к телу" голливудского портного Олега Кассини.

Он был послушным дизайнером - таким, какой и нужен был Жаклин. Она сама посылала ему собственные эскизы, зарисовки своих фантазий и парижских новинок. Он это качественно воплощал в тканях. Дизайнером Джекки Кеннеди, по сути, была она сама, а Олег Кассини стал своего рода ее ответом демократам. Злые языки даже утверждали, что Джекки выписывает себе наряды из Парижа и пришивает к ним бирки с именем американца Олега Кассини.

Кто знает, если бы не "клан Кеннеди", возможно, Джекки стала бы дизайнером, диктовала бы моду от своего имени. Впрочем, она и так была законодательницей стиля: платья-футляры, маленькие пальто А-силуэта, платья-бюстье, открывающие шею и плечи, брюки-капри, джемпера и очки. Сколь бы навязчиво ни предлагали их дизайнеры своим клиенткам, пока Джекки не примеряла эти вещи на себя, никакого эффекта не наступало. Она была Первой леди. Леди во всем...

Катрин Денев стала третьим увлечением Музы. Точнее, увлечением она стала гораздо позже, а когда Муза впервые увидела на экране хрупкую блондинку, тут же захотела ей помочь - настолько беспомощной показалась ей молодая Катрин. Муза устраивала ей случайные встречи, "подсовывала" полезных знакомых, заводила нужные (ну, иногда, для разнообразия, и ненужные) романы. И однажды решила "свести" Катрин с Ивом Сен-Лораном,

К тому времени талантливый ученик Диора выпорхнул из учительского гнезда и, похоже, пребывал в растерянности. У него была масса идей, но не было музы. Нет, не нашей бестелесной знакомой, а обычной земной женщины. Вот она и решила устроить им случайную встречу.

Английской королеве должны были представить молодую французскую актрису, а последней, к ее величайшему ужасу, не было в чем предстать пред королевские очи. С фотографией одной из моделей Ив Сен-Лорана из прошлогодней коллекции Катрин Денев появилась в его мастерской: "Сделайте мне платье в таком же стиле". Узкое красное платье, украшенное бриллиантами - простое и очень элегантное.

Потом он стал работать над одеждой для ее фильмов. А она - посещать все его шоу Он стал называть ее своей музой, она его - своим кутюрье. Это обожание на расстоянии длится уже более тридцати лет.

Вместо эпилога

Нельзя сказать, что наша Муза за эти годы не предпринимала попыток вдохновить кого-либо еще. И объекты оказывались достойными: и модель Твигги вон сколько шуму наделала, и Эмануэль Унгаро, ставший последним романтиком ушедшего века, и еще множество по-настоящему талантливых людей. Но она не учла одного: эти люди оказались продуктами своего времени. И мало кто из них продолжал творить моду как сказку Увы, они делали коллекции. Много коллекций. Чтобы успеть к показу, к сезону, к "потоку". А этого она уже вынести не могла.

...Муза смотрела на их суету и ловила себя на том, что все это пестрое мелькание напоминает ей щелканье телевизионным пультом: перед глазами мелькают цветные картинки, но в результате не видно ничего. Ничего, на что бы ей стоило обратить свое внимание. Пока ничего...

Олеся Волчик, (с)Натали

самое интересное

наши статьи

"Не возвращайтесь к былым возлюбленным" ...Лет через пять, сидя на краю ванной и поддерживая рукой свойокруглый, восьмимесячной зрелости, живот, в котором будеттолкаться ножкой сын, ты вскроешь конверт и задохнешься отсовсем не нужных сейчас слов: "Где ты, мой ангел? Неужелиангелы никогда не возвращаются? Мой ангел вернется, я знаю.Я никогда не закрываю окно..." Пышные формы? Долой униформу! Покажите себя во всей красе. Как это сделать грамотно и модновам расскажутстилисты. Полюбите своего ребенка ...Поликлиника. Узкий коридор, толчея взрослых, капризы детей. Изкабинета вылетает очередная мама. Нет, это не мама - это фурия!Она тащит за руку малыша лет четырех и сквозь зубы громко и ядовитошипит...