Это - жизнь

Серебристая "Ауди", резко взвизгнув тормозами, остановилась возле меня. "Ну тебя к черту, Устимов!" - со злостью подумала я и с независимым видом прошла мимо. За моей спиной хлопнула дверца, затем послышались торопливые шаги, и знакомый голос жалобно позвал:

- Катрин!

Я, не оглядываясь, продолжала идти, сосредоточенно рассматривая выбоины на асфальте. Не хватало еще сломать каблук при этом недотепе. Нет уж, такого удовольствия я ему не доставлю...

Устимов догнал меня и схватил за руку. Я обернулась, посмотрела на него, придав своему взгляду побольше ненависти, и с раздражением заявила:

- Не смей меня трогать! Нам не о чем разговаривать, если ты мне не веришь. Больше не хочу доказывать тебе, что не брала я никакой папки. После твоих оскорблений я не желаю тебя видеть!

Закончив свою тираду, я выдернула руку и быстрым шагом пошла дальше, глотая слезы обиды.

- Ну подожди, Катрин! - взвыл Устимов и бросился за мной вслед.

Вообще-то, меня зовут Катя, но это имя не нравится моему возлюбленному, поэтому он называет меня дурацким прозвищем, которое сам придумал. Он считает, что Катрин звучит оригинальнее Катерины.

Устимов обожает все красивое, даже имена. Он привык жить в комфорте. Он имеет роскошную квартиру, шикарный автомобиль и, конечно же, красавицу-любовницу, которой до вчерашнего вечера являлась я. Кто бы мог подумать, что нашим отношениям может наступить конец из-за каких-то деловых бумаг, подкинутых в мою квартиру! До сих пор не представляю, как эта папка перекочевала из его сейфа ко мне домой.

Устимов догнал меня, опять схватил за руку и отчаянно взмолился:

- Прости меня, Катрин! Я был вчера не прав. Увидел свои документы в твоем столе и чуть с ума не сошел. Что я должен был думать? - Он старался заглянуть в мои глаза, но я, опустив голову, молча слушала его объяснения. - Я считал, что ты хочешь меня подставить. Только утром понял: ты не способна на подлость. Прости меня и не уходи. Я люблю тебя, - тихо произнес он.

Его слова задели мое сердце, но обида и злость продолжали бушевать в моей душе. Я подняла голову, посмотрела в его голубые глаза и твердо сказала:

- Ты опоздал со своим "прости". Я понимаю тебя, но не могу понять той бурной сцены, которую ты устроил. Ты мне не поверил. Не поверил только потому, что я следователь прокуратуры.

- Послушай же... - сказал Устимов, но я развернулась и быстро ушла.

"Когда любовь разрушена, только верная подруга сможет утешить", - подумала я. Лариска обрадовалась моему визиту, на пороге чмокнула меня в щеку, и мы пошли на кухню пить чай. После второй чашки наступило время поведать о своих проблемах. Слушая мои стенания, Ларка участливо вздыхала, вертя в руках шпильку. Уж очень любит моя подружка красивые вещицы, постоянно что-то придумывает. Например, к обыкновенным шпилькам она приделала миниатюрные пуговички. Получилось довольно-таки красиво. Теперь Лариска носит высокую прическу, и крохотные жемчужинки мерцают в ее каштановых волосах.

Выслушав меня, подруга заварила чай с мятой и принялась напутствовать:

- Да плюнь ты на своего Устимова! Тоже мне, петух разодетый! А я еще белой завистью завидовала. Думала: наконец-то Катьке с мужиком повезло, по всему миру катает, одевает, словно королеву, а главное - любит-то как!..

- Теперь не любит, - вздохнула я.

Увидев мое грустное лицо, Ларка возмутилась:

- Все они такие, мужики эти! Вспомни: Устимов тебя даже с Восьмым марта не поздравил, сидела дома одна. Я всхлипнула и утвердительно кивнула головой.

- Да... Сказал, что работы много.

- Какая работа в праздник?! - перебила Лариска. Шлялся где-нибудь, отмечал женский день. Может, он тебе сам папку подбросил? Влюбился в другую, вот и захотел порвать с тобой.

Я удивленно посмотрела на нее и с сомнением произнесла:

- Да нет, не мог он влюбиться... И помириться хотел сегодня, просил простить его, а я ушла. Все гордость моя проклятая.

- Зря прощения не просят, - сердито промолвила подруга и хитро прищурилась. - Что-то он натворил...

- Что? - испугалась я, не понимая ее слов.

- Ну, мало ли... - неопределенно пожала плечами Ларка и, отвернувшись, стала рассматривать деревья за окном.

- Ты думаешь, он мне изменил? - догадалась я.

В ответ Лариска лишь многозначительно промолчала.

- То-то я вижу: он сам не свой после праздника, - принялась рассуждать я, в душе все-таки не веря, что Устимов способен на измену. - А тут вдруг еще эта папка! Алешка прямо взорвался! Кстати, бумаги из офиса как раз восьмого марта пропали. А я седьмого вечером к Устимову заходила, мы в ресторан ужинать ездили.

Припомнив недавнюю идиллию, я снова всхлипнула и, не сдержавшись, заревела. Лариска обняла меня, погладила по голове.

- Ну, поговори с ним в последний раз, - посоветовала она. - Если любишь, простишь и измену..

Я тяжело вздохнула и пробормотала растерянно:

- Ой, не знаю...

Бессонная ночь прошла в слезах, вспоминались наши с Лариской догадки. А вдруг Устимов действительно праздновал Восьмое марта с другой женщиной? Я вновь заплакала, но вскоре успокоилась, вспомнив, как звонила в тот вечер ему в офис и Устимов со мной разговаривал. Конечно, он тогда работал... Только как же могла пропасть папка? Наверное, вышел из кабинета - ее и украли. Пропажу-то не сразу обнаружили: седьмого числа документы были в сейфе, а 9-го их не стало. Я постаралась выбросить эти мысли из головы - зачем гадать, если все равно ничего не известно.

Еле дождавшись утра, встала, надела лучший костюм, тщательно накрасилась и, уняв свою гордость, поехала к. любимому в офис. Все-таки без Устимова я жить не могла...

Поднявшись в лифте на пятый этаж, я прошла по коридору и оказалась у знакомых дверей. Увидев меня, секретарша Верочка приветливо улыбнулась и сказала, что Алексея Ивановича нет. Меня это не удивило - Устимов вечно мотался по делам, так что застать его в кабинете было трудно. Я сказала, что подожду, и прошла в святая святых Устимова, где устроилась в кресле, нахально положив ноги на стол. Разглядывая находившийся слева от меня злополучный сейф, я принялась мысленно готовить приветственную речь. Она должна заставить Устимова упасть передо мной на колени и просить прощения за все грехи. Я, конечно же, немного повыпендриваюсь, но всетаки прошу. Потому что готова простить ему многое, даже Восьмое марта.

Случайно бросив взгляд на пол, я застыла... Не знаю, сколько времени просидела так, уставившись в одну точку и размышляя о человеческой подлости. А еще о том, что зависть никогда не бывает белой... Она одна, и ничего хорошего не приносит.

В приемной послышался голос Устимова. Я наклонилась и подняла знакомую шпильку-жемчужинку.  

(c)Светлана Косолапова, г. Кривой Рог

самое интересное

наши статьи

Как много нам открытий чудных..... Сергей Капица о прошлом, настоящем и будущем. Как много нам открытий чудных..... Сергей Капица о прошлом, настоящем и будущем. Когда же это все кончится!!! Беременеешь, первые месяцы токсикоз-пугаешь унитаз каждое утро и думаешь: "КОГДА ЖЕ ЭТО ВСЕ КОHЧИТСЯ?"