Это - жизнь

- Я хочу нарисовать КА-АРРОВУ!

Белобрысый бандитик смешно выворачивает нижнюю губу и сует Художнице под нос помятый листок.

- КА-АРРОВУ? - спрашивает Художница. - А какая она, ты знаешь? Чтоб ее нарисовать, надо точно знать, что именно у нее есть. Вот, например, знаешь ли ты, что обычно бывает у КА-АРРОВЫ?
- ФОСТ! - уверенно отвечает мальчик.
- Правильно, ФОСТ! Давай нарисуем ФОСТ. Художница - тоненькая старушка "божий одуванчик" - шевелит острым носиком, поправляя на нем круглые толстые очки. Потом левой рукой, перепачканной в гуаши, заправляет за ухо прямые седые волосы. Теперь желто-зеленый и серый следы на ее прическе эстетично дополняются фиолетовым акцентом. Она рисует ФОСТ.

- Еще нос и рога! - командует бандитик. - И кисточку на ФОСТЕ! Нет, не так, кисточка не такая! Дай я сам!

Бандитик рисует рыжее круглое чудовище с носом, рогами и ФОСТОМ. После некоторых зрелых размышлений он пририсовывает ему еще зеленое вымя и фиолетовую шляпу. И восхищенно застывает, любуясь эффектом.
- КА-АРРОВА? - удивленно спрашивает он...
- Очень шикарная КА-АРРОВА, - поддерживает его художница. - И красивого цвета... Прелесть!
- Художница, подойди ко мне! - раздается писк из дальнего угла. Еще с десяток разнообразных писков слышится отовсюду: "И ко мне! И ко мне! Ко мне первее!"
- Нет, сперва ко мне, - не соглашается первый писк, - а то я тут уже наделала... накрасила... и вообще...

Если сказать Художнице, что она запачкалась, то она лишь удивленно пожмет плечами и не без резона заметит: "Ведь я же на работе..." И снова займется КА-АРРО ВОЙ. Или САБАКОЙ... Или ЗИМИЕЙ... Но я ей ничего не скажу. Я тут на практике. И я умная.

Потому что классно рисую. И молчу. Я рисую так, что взрослые дяди и тети охают и ахают: "Ax, ox... Ox, ах... Ах!" А ехидные парни просто не догадываются обозвать меня толстухой или бегемотом, или слонихой. Они тоже вытаращиваются на мои рисунки. "Ух ты, ого!" - огокают и ухтыкают ехидные парни. Меня не интересуют ни взрослые дяди и тети, ни тем более ехидные парни. Я рисую. И мои преподаватели в институте тоже нехотя ухтыкают... Не могут удержаться.

Я рисую и молчу. В том числе и о том, что хочу танцевать. Ведь я умная. И потому рисую почти лучше всех. А учитель в танцевальном кружке был глупый. Зато гибкий и вертлявый. Как лук-порей. "Лапкина, - кричал он, - ты снова не в такт, Лапкина! Ты неуклюжая, как бегемот, Лапкина! Стань назад, ты портишь весь вид! Лапкина, ты меня доведешь! Лапкина, ты слон в посудной лавке..." Лапкина, Лапкина! И все хихикали. "Сам ты лук-порей! И танцуешь, как лук в огороде!" - сказала я ему однажды. И стала рисовать. Лучше всех.

В институт меня сразу взяли. И никто не хихикал: "Лапкина, ты не в такт..." Все только огокали и ахали. С тех пор я не танцую.

А за белобрысым бандитиком пришла мама. "Ну как, будет он художником?" - спрашивает она, оторопело разглядывая гордо выставленную на обозрение КА-АРРОВУ. Художница шевелит носиком, поправляя очки, и твердо отвечает: "Каждый может быть художником". "Вы так считаете?" - недоверчиво спрашивает мама и уводит свое чадо за ручку... Других детей тоже уводят их мамы, бабушки или сестры... Художница моет кисточки.
- А знаешь, - говорит она мне, - есть такие родители... Как объяснить... Они так смотрят на детские рисунки...
- Как - "так"? - спрашиваю я.
- Тоскливыми глазами с поволокой... Это потому что они сами с детства очень хотели рисовать. И сейчас хотят. Но никогда уже не решатся попробовать. И все потому, что кто-то очень глупый и взрослый когда-то им сказал, что они бездарные и что из них ничего не выйдет...
- Может, так оно и есть?
- Нет, не может. Если б у них не было таланта, то они б и не хотели рисовать до сих пор. И не смотрели бы на чужие рисунки тоскливыми глазами с поволокой... Все дело в том, что и таланты бывают разные: одни видны сразу, как у тебя, а другие застенчивы и прячутся внутри. Если не заставить их вылезти, они так внутри до смерти просидят. И все.

Она берет папки и уходит, так и не стерев с волос серый и желто-зеленый следы. И фиолетовое пятнышко тоже...

И я ухожу. И всю дорогу домой помню этот разговор. Я умная. И уже давно научилась примерять на себя многое из сказанного совсем по другому случаю. Потом мне почему-то приходит в голову странная мысль о том, что кроме лука-порея существует еще масса других, гораздо более приятных овощей. Поискать, что ли?

Галина Шевцова, (c)Натали 

самое интересное

наши статьи

Нарушение сна - "маска других заболеваний" Что делать, чтобы лучше спалось? Кулинарные обманки Да-да, вопиющие примеры обмана существуют и в такой важнейшейсфере человеческой деятельности как еда. Рябиновое пламя ...Oсенний дождь все моросит и моросит. Много дней подряд онсмывает последние яркие краски с деревьев, неба и земли. Ивот уже все вокруг заполняет один цвет - серый. Серые лужи,серый небосвод, темные от влаги здания. И вдруг, словноогромный костер, будто цыганская шаль, - рябина! Золото имедь резных листьев. Горячие угли темно-красных ягод. Однапосреди серых будней стоит она, храня свой праздник цвета. Иесли встать под ее ветви, то на лицо упадут алые сполохиогня. И придут воспоминания...